Судебное красноречие

Адвокат ВОКА № 1 АК № 2 Гужов Алексей Геннадьевич

Повязка на глазах Фемиды — символ беспристрастности и справедливости. Слова обвинения и защиты сказанные в суде взвешиваются ею на поверенных законом весах справедливости.

Суд – то место, где проявляется истинная сила речи, где во всем могуществе прославляется мощь языка, где огромное значение имеет каждое сказанное слово.

Подобно двум великим полководцам, судебные ораторы выводят армии своих доводов под руководством несокрушимых аргументов, а ценой их баталии выступает судьба человека…

Зародившись в древней Греции, развившись в Риме искусство судебной речи стоит особняком среди направлений ораторского искусства.

В России своего расцвета искусство судебного красноречия достигло после судебной реформы 1864 года, которая провозгласила новые процессуальные правила, такие как устность, гласность, состязательность, основанную на участии адвоката и прокурора при рассмотрении уголовных дел в суде.

Введение суда присяжных потребовало от участников более тщательной подготовки к процессу, проработки судебной речи, выбору более красноречивых слов и выражений.

Вторая половина 19 — начало 20 века, это время великих ораторов, истинных мастеров судебной речи. Среди которых хочется отменить признанного гения — Анатолия Федоровича Кони (1844-1927), кроме того, таких выдающихся ораторов, как Федор Никифорович Плевако (1842-1908), Николай Платонович Карабчевский (1851-1925), Сергей Аркадьевич Андреевский (1847-1919) и других.

Перечитывая их речи, не перестаешь восхищаться удивительным красноречием, насыщенностью и яркостью в изложении мыслей. Четкой и систематизированной структурой речи и безапелляционными доводами. Эти выступления настолько интересны, живы и красочны, что невольно переносишься в то время, в ту атмосферу…

В частности, в речи адвоката Андреевского по делу о краже изумрудной броши звучит крайне интересная мысль : «Преследующая власть потому обязана быть осторожной, что всякая власть должна быть благороднее тех, кто ей подвластен. Неосторожные обвинения поощряют низость заурядной публики, которая всегда относится злорадно ко всякой клевете, ко всему, что чернит людей. А что средний человек именно всегда грязно думает о своем ближнем (и в этом его следует исправлять, а не развращать еще больше) — тому мы видим удивительный пример в нашем деле».

Крайне интересна речь адвоката Плевако в деле о старушке, укравшей жестяной чайник: « Много бед и испытаний пришлось претерпеть России более чем за тысячелетнее существование. Печенеги терзали ее, половцы, татары, поляки. Двенадцать языков обрушилось на нее, взяли Москву. Все вытерпела, все преодолела Россия, только крепла и росла от испытаний. Но теперь, теперь… старушка украла чайник ценою в пятьдесят копеек. Этого Россия уж, конечно, не выдержит, от этого она погибнет безвозвратно».

А чего стоит речь Федора Никифоровича Плевако в защиту священника, вина которого была доказана: «Господа присяжные заседатели! Дело ясное. Прокурор во всем совершенно прав. Все эти преступления подсудимый совершил и сам в них признался. О чем тут спорить? Но я обращаю Ваше внимание вот на что. Перед вами сидит человек, который тридцать лет отпускал вам на исповеди грехи ваши. Теперь он ждет от вас: отпустите ли вы ему его грех?».

Эти были примеры лаконичных и четко сформулированных фраз, адвокатов которые своим содержанием, четкостью фраз и выверенными сочетаниями слов определили оправдательные решения присяжных заседателей по рассматриваемым делам.

Конечно, были и другие дела. Это дело Люторических крестьян, дело Бартенева, дело братьев Келеш, дело Замятиных, дело Мироновича и огромное множество других дел, в которых величайшим образом прославляется искусство судебного красноречия.

Однако, данная работа была бы не полной и не такой интересной без рассказа о мастерах судебного красноречия современной России.

В частности, довольна интересна речь адвоката Генри Резника в защиту Олега Орлова по делу о клевете на Рамзана Кадырова. Логично построенная, четко сформулированная она довод за доводом «отметает» доказательства обвинения. Самое важное и интересное, с точки зрения ораторского искусства, Резник сказал в самом начале выступления: « Ваша честь! В моей весьма обширной адвокатской практике давно не было столь несложного для защиты дела. Для того чтобы увидеть неосновательность нахождения Олега Орлова на скамье подсудимых, существует очень простой способ — прочитать сказанные им слова и уяснить смысл, какой они имеют в современном русском языке. Если нам с прокурором в прениях, а Вам, Ваша честь, при постановлении приговора, без посторонней, не считая, конечно, нашу с государственным обвинителем, помощи не удастся этого сделать, то либо всем нам, юристам с высшим образованием, надо дружно уходить в отставку как полным невеждам, либо признать, что обвинять Орлова в клевете на Рамзана Кадырова нет никакой возможности».

Вместе с тем, Генри Резник отметил, что несмотря на законодательное закрепление принципа состязательности, его выполнение на практике носит, зачастую, формальный характер. Не редки случаи, когда доказательства одной стороны (как правило обвинения), являются для суда более приоритетными, чем обоснованные доводы защиты.

Так же, хотелось бы отметить, выдающуюся, на мой взгляд речь Юрия Артемьевича Константинова, члена совета адвокатской палаты Москвы, в деле Кати Климовой (1995 год). По насыщенности и чувственности обоснования сравнимая с лучшим образцами судебных речей дореволюционных классиков, судебная речь Константинова произвела без преувеличения огромное влияние на принятие судом решения по делу.

Климова обвинялась в краже в крупных размерах и в нарушениях правил о валютных операциях (тогда статья 162.7 УК РСФСР еще не была отменена). У обвинения имелся полный перечень доказательств. Однако, выступление Юрия Артемьевича, по насыщенности и чувственности обоснования сравнимаое с лучшим образцами судебных речей дореволюционных классиков, произвело без преувеличения огромное влияние на принятие судом решения по делу. В частности, наиболее эмоционально и выразительно заключеие: «За эти несколько дней Климова чуть не наизусть выучила соответствующие ее деянию статьи Уголовного кодекса, идя к следователю она прекрасно понимала, что ценой ее признания будет позор наказания, а может быть и лишение свободы, долгая разлука с близкими. Но ничто уже не могло остановить ее. Она не могла жить дальше, неся в себе свой грех. Она уже судила себя судом своей собственной совести, и судила жестоко. И сегодня, когда ущерб возмещен, а виновница раскаялась,

нужно ли ее наказывать реально? Я прошу Вас об одном: какое бы наказание Вы ни сочли нужным назначить Климовой, назначьте его условно. Она Вас не подведет».

Безусловно, указанные в данной работе выдающиеся работы судебных ораторов являются прекрасным примером, своего рода эталоном, к которому нужно стремиться каждому образованному человеку, юристу, адвокату.

Однако, зачастую, судебное заседание, превратившись в рутину, потеряло часть исторической самобытности. Ведь юрист это не только специалист в области права и человек, разбирающийся в законах, но и своего рода публицист, поэт и писатель в одном лице. Будь то гражданский или уголовный процесс, речь прокурора или защитника. Как редко удается услышать грамотную и живую речь.

Зачастую мы слышим “сухое”, формальное изложение фактов, теряется красота русской речи, а зачастую и понимание обстоятельств рассматриваемого дела.

Исходя из вышесказанного, хочется выразить надежду, что в скором времени мы сможем видеть, батальные картины художников слова, истинных юристов, для которых юридическая стезя будет не только работой и источником дохода, а службой, службой гражданам и закону?!